"Лишние люди" в произведениях Пушкина и Лермонтова.

        "Лишний человек  ",  "лишние люди" ,  "галерея лишних людей" -
откуда появился этот термин в  русской  литературе.  Кто  впервые  так
удачно применил его, что он прочно и надолго утвердился в произведени-
ях Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Гончарова? Существует точка зрения,
что впервые наиболее отчетливо им воспользовался И.С. Тургенев, создав
произведение, озаглавленное "Дневник лишнего человека". По другой вер-
сии сам Пушкин в черновом варианте YIII главы "Евгения Онегина" назвал
своего героя лишним: "Онегин как нечто лишнее стоит".

        Так или иначе,  но именно образ лишнего человека надолго  стал
предметом  исследования русских писателей.  Одинокий,  отвергнутый об-
ществом или сам отвергнувший это общество "лишний  человек  "  не  был
плодом фантазии русских писателей XIX века,  он был отмечен как болез-
ненное явление духовной жизни русского  общества,  вызванное  кризисом
общественной системы.

        Образ "лишнего человека" в русской литературе очень разнообра-
зен. Романтические герои Пушкина и Лермонтова - натуры страстные, бун-
тующие.  Они не выносят зависимости, одновременно понимая, что их нес-
вобода - в них самих,  в их душе. Им кажется, что их делает зависимыми
общество,  в котором они живут,  однако, вступив с ним в конфликт, они
становятся одинокими.

        Алеко, герой поэмы Пушкина "Цыганы",  уйдя от  "неволи  душных
городов" в цыганский табор, хочет иметь полную свободу. Но это свобода
только "для себя".  Земфире и никому другому он  этого  не  позволяет.
Старик - цыган, отец Земфиры, говорит ему:

                Ты не рожден для дикой доли,

                Ты для себя лишь хочешь воли.

        В этой поэме выразился взгляд Пушкина на свободу личности.  Он
считал,  что свобода конкретной личности,  любого  человека  кончается
там, где начинается свобода другого человека.

        Кавказский пленник,  герой одноименной поэмы, обременен не ус-
ловными, а настоящими веригами, и поэтому его мечты о свободе приобре-
тают вполне реальные очертания родного края, любимого человека:

                Я вижу образ вечно милый:

                Его зову, к нему стремлюсь.

        Юная черкешенка  ценой  своей  жизни даровала ему долгожданную
волю, но будет ли он счастлив?

        "Мцыри" - это гимн жизни.  Любовь к жизни героя Лермонтова та-
кова, что он готов заплатить за нее жизнью. И никакого парадокса здесь
нет, потому что жизнь в тюрьме для Мцыри - это смерть, а смерть на во-
ле - часть жизни, последняя , но часть.

                Я мало жил и жил в плену.

                Таких две жизни за одну,

                Но только полную тревог,

                Я променял бы, если б мог.

        Демон - "Дух изгнания", которому наскучило зло. Любовь к Тама-
ре пробудила в нем желание верить добру,  но творить его он так  и  не
смог. Тамара погибла.

                И вновь остался он, надменный,

                Один, как прежде во вселенной.

        Дубровский и Вадим, герои одноименных произведений, оскорблены
обществом и унижены.  Удовлетворив, однако, жажду мести, оба не смогли
стать счастливыми. Маша и Ольга потеряны, удел героев - одиночество.

        В реалистических  произведениях Пушкина и Лермонтова перед чи-
тателем предстают иные герои.  Это Онегин из "Евгения Онегина" Пушкина
и Печорин из "Героя нашего времени" Лермонтова. Оба этих человека бла-
городны,  честны, умны, на голову выше всех окружающих. В их груди ки-
пят силы необъятные,  но не находят применения.  Онегин так и не может
найти своего места в жизни,  ничто его не радует,  не волнует, он ни к
чему не стремится.  Даже любовь искренней, неиспорченной светом девуш-
ки, Татьяны Лариной, не вызывает в нем никаких стремлений.

        Печорин становится, подобно Демону, разрушителем чужих жизней.
Все , к чему он прикасается, погибает, рассыпается в прах: по его вине
погибает черкешенка Бела,  из-за него "честным контрабандистам" прихо-
дится  менять  свой жизненный уклад,  от его руки погибает Грушницкий,
разочаровывается в жизни и любви княжна Мери Лиговская,  он становится
причиной, пусть невольной, гибели Вулича в повести "Фаталист".

        Объединяет их  одна  болезнь - "русская хандра",  аналог "анг-
лийского сплина",  которым болел еще Чайльд - Гарольд.  Хандра вызыва-
лась  противоречием  между высокой интеллектуальной культурой "русских
европейцев",  к которым принадлежали все передовые люди того времени и
"азиатичной" крепостнических отношений.  Люди с "озлобленным умом, ки-
пящем в действии пустом" и душой,  испорченной светом,  они  презирали
общество, в котором жили, и были в нем одиноки.